Вице-президент Российского зернового союза Александр Корбут. Фото: insur-info.ru

По последним данным, в стране собрано 68 миллионов 300 тысяч тонн зерновых. На экспорт планируется отправить до 20 миллионов тонн. Такие цифры назвала министр сельского хозяйства Елена Скрынник на недавней встрече с Дмитрием Медведевым. Закроем ли мы в этом году свои потребности? Что планируется делать с излишками и стоит ли ждать понижения цен на хлеб? С этими вопросами мы обратились к вице-президенту Российского зернового союза Александру Корбуту.

— Александр Вадимович, сколько зерна мы соберем в этом году? Закроем ли свои потребности?

— Уборка урожая 2011 года вступает в завершающую стадию, и хотя, как известно, хлеб не тот, что в поле, а тот, что в амбаре, уже можно дать предварительные оценки валового сбора. По нашим оценкам, если погода не внесет свои коррективы, можно рассчитывать на 88-92 млн тонн зерна.

Это не может не радовать, ведь текущая динамика намолотов и урожайности зерновых аналогична ситуации в 2009 году, а это среднегодовой показатель за последние несколько лет.

Если учесть переходящие запасы зерна прошлого урожая, которые Росстат оценивает в 22,3 млн тонн, то при внутреннем потреблении около 70 млн тонн профицит зерна весьма существенен — более 40 млн тонн. Такой урожай позволяет не только закрыть все внутренние потребности, но и направить значительные объемы зерна на экспорт.

Экспортный потенциал может быть оценен в 22-24 млн тонн, и такие объемы поставок зерна на внешний рынок ни в коем случае не нарушат стабильность внутреннего рынка и обеспечат должный уровень продовольственной безопасности. Развитие текущей ситуации показывает, что Россия может в 2011—2012 зерновом году поставить на мировой рынок большие объемы зерна. Так, в июле было экспортировано 2,5 млн тонн, а в августе установлен исторический рекорд экспорта — 3,2 млн тонн.

Однако экспорт зерна не самоцель, а один из механизмов, который позволяет зернопроизводителям расширить масштабы реализации зерна, получить дополнительный доход за счет активной конкуренции между потребителями на внутреннем рынке и экспортерами и в сочетании с мерами государства по регулированию внутреннего рынка. Кроме того, это позволит поддер жать закупочные цены на должном уровне, обеспечить стимулы к его производству и технологической модернизации отрасли.

Эффект экспорта для крестьян лучше всего просматривается исходя из динамики развития ценовой конъюнктуры в текущем году — начиная с февраля цены на зерно стремительно падали, а стабилизация началась, лишь когда стало ясно, что запрет на экспорт продлен не будет.

— В каких регионах будут излишки и что с этими излишками будут делать?

— Для Южного и Северо-Кавказского федеральных округов региональный профицит зерна весьма существенен и оценивается в 21 млн тонн. В Центральном федеральном округе — в 4 млн тонн, Поволжья — в 6,6 млн тонн, а для Урала и Сибири — в сумме почти в 9 млн тонн.

Давление невостребованных ресурсов зерна понижает цены, особенно если учесть, что из—за неразвитости системы хранения зерна (мощностей в целом хватает, но их технологический уровень крайне низок) крестьяне реализуют большую часть собранного урожая в сентябре-ноябре.

При этом если для Юга России избыточное зерно может быть «снято» с внутреннего рынка за счет активного экспорта при сохранении приемлемого уровня закупочных цен, то для других регионов страны эта возможность ограничена высокими инфраструктурными издержками. Сегодня уровень мировых цен достаточен для эффективного экспорта зерна не только с юга, но и из большинства регионов Поволжья и Черноземья. Только вот закупочные цены там из-за больших затрат на перевозку на 500-800 рублей за тонну ниже, чем на юге. Однако для Урала и Сибири, где профицит зерна составляет более 9 млн тонн, зерно становится «невыездным».

Для снятия этих проблем необходимы системные меры. Прежде всего — последовательная работа государства и бизнес-сообщества по снижению уровня инфраструктурных издержек и установлению льготных тарифов на железнодорожные перевозки зерна и муки как внутри страны, так и на экспорт. Необходимо также проведение государственных интервенционных операций, которые бы предусматривали возможность обратного выкупа зерна. Это нужно сделать для того, чтобы крестьянин смог получить в период озимого сева средства на хозяйственную деятельность и одновременно при росте цен на зерно в будущем получить дополнительную выгоду от его реализации. Стоит также подумать о координации взаимодействия между всеми участниками оборота зерна, которая пока хромает.

Конечно, что-то уже делается в этом направлении. К примеру, в соответствии с поручением президента прорабатываются вопросы установления льготных железнодорожных тарифов. Минсельхоз подготовил необходимые документы и проводит работу по организации интервенций в форме «зернового ломбарда». Кроме того, в министерстве создана рабочая группа с участием бизнеса по логистическому обеспечению экспорта зерна. Аналогичные группы создаются в ряде регионов, они должны помочь сбалансировать деятельность всей цепочки участников экспортных поставок зерна и др.

— Как изменятся до конца года цены на хлеб и хлебобулочные изделия?

— Цена на хлеб традиционно является «лакмусовой бумажкой» ситуации на потребительском рынке. Хотя надо признать, что потребление хлебопродуктов устойчиво снижается. В этом вижу результат роста реальных располагаемых доходов населения. Так, в 2009 году по сравнению с 2008 годом потребление печеного хлеба уменьшилось на 2,4 килограмма на душу населения в год.

Доля фермера в цене булки на полке магазина не превышает 15%, а значит и изменение цен на хлеб зависит не столько от цен на зерно, сколько от политики в оптово-розничном звене, уровне издержек торговли, стоимости топлива, кредитов, аренды и других подобных показателей.

Цены на зерно за последние годы менялись в диапазоне от 2000 и 9000 рублей за тонну, а вот цены на хлеб в магазине только росли.

Обеспеченность внутреннего рынка России продовольственным зерном более чем достаточна. Суммарное потребление зерна на все продовольственные цели не превысит 21,4 млн тонн, поэтому полагаю, что в нынешней ситуации до конца года нет объективных причин для роста цен на хлеб выше уровня инфляции.