Уже к следующему агросезону в России планируют утвердить национальный стандарт (ГОСТ) на безалкогольное вино. Разработка документа завершена, первая редакция скоро направится на обсуждение. Это станет ключевым шагом к формированию легальной и технологически прозрачной отрасли, которая сегодня фактически находится вне регулирования.

«Безалкогольное вино — это уже не то, что вызывало ухмылку несколько лет назад, — отметил заместитель председателя Комитета Госдумы по экономической политике Сергей Алтухов. — Это серьезный и устойчивый тренд. Люди, которые отказываются от алкоголя, не хотят отказываться от культуры потребления вина».

По его словам, рост спроса очевиден: безалкогольные вина все чаще появляются в ресторанах и на полках сетевых магазинов, причем ассортимент быстро расширяется. Проблема в том, что почти вся эта продукция — импортная. «Задача отрасли — начать производство в России. Нужно не просто пропагандировать безалкогольное вино, а уверенно занимать нишу на этом рынке», — подчеркнул Алтухов.

Однако для отечественных производителей путь к новой категории оказался непростым: регулирование отсутствует, а действующие нормы делают выпуск такой продукции экономически невыгодным. Сегодня винодельня, решившая производить безалкогольное вино, сталкивается с рядом барьеров. Один из главных — лицензия на обращение спирта, который образуется при деалкоголизации.

«Любая технология удаления алкоголя из вина — вакуумная дистилляция, вращающаяся конусная колонна, обратный осмос — дает побочный продукт в виде этанола. Этот спирт нужно где-то хранить и учитывать, — пояснил исполнительный директор винодельни Alma Valley Евгений Емельянов. — Лицензия на работу с ним стоит почти 10 млн рублей. Для небольших хозяйств это неподъемно».

Из-за отсутствия регулирования часть производителей вынуждена обходить закон, маскируя безалкогольное вино под газированные напитки. По словам Емельянова, на рынке уже есть примеры компаний, выпускающих «игристые» с нулевым содержанием алкоголя, хотя, по сути, это вовсе не вино: «Такие продукты дискредитируют отрасль. Там от вина нет ничего, но зарабатывают они сотни миллионов».

Вопрос обращения побочного продукта — один из самых сложных. Как отметила представитель комиссии ТПП России по регулированию алкогольного рынка Елена Суслова-Новожилова, во всех странах ЕС, а также в США, Новой Зеландии и Австралии этот вопрос давно урегулирован.

«Во Франции спирт от безалкогольных вин используют для производства ликерных напитков и уксуса, в Германии — в фармацевтике, в Испании — для крепления хересов. В США — это дезинфицирующие средства и биоэтанол. Каждая страна нашла свой путь, и России предстоит выработать свой», — пояснила она.

Суслова-Новожилова предложила зафиксировать статус спирта, получаемого при производстве безалкогольных вин, и ограничить круг лиц, которые могут с ним работать: «Лицензия на производство безалкогольного вина должна быть неразрывно связана с лицензией на виноделие. Это позволит избежать появления псевдопроизводителей, которые под видом винограда будут гнать спирт».

Разработку национального стандарта курирует Курчатовский институт. По словам начальника лаборатории генетических технологий виноградарства и виноделия Дмитрия Федосова, первая редакция ГОСТа уже готова.

«На следующей неделе ГОСТ будет разослан членам технического комитета для обсуждения. После доработки мы планируем утвердить стандарт, чтобы уже к сезону 2026 года можно было легально выпустить российское безалкогольное вино», — сообщил ученый.

ГОСТ определит, что безалкогольное вино —это деалкоголизированный продукт, то есть вино, из которого удален спирт. В документе также планируется закрепить допустимые методы деалкоголизации, показатели качества, требования к органолептике и учету спирта.

«Лучшие результаты мы получаем при использовании зрелого, экстрактивного винограда — тогда даже после удаления спирта вкус остается полноценным, — отметил Федосов. — Иначе продукт получается «пустым», и некоторые компенсируют это добавлением глицерина. Это все должно быть учтено в стандарте».

Исполнительный директор Ассоциации виноградарей и виноделов России Петр Ефремов подчеркнул, что ГОСТ — лишь часть решения проблемы. Вторая проблема — правовая. По российскому законодательству не все методы деалкоголизации разрешены (например, запрещен обратный осмос из-за добавления воды, которой не должно быть в вине). Разрешена ректификация (способ разделения спиртосодержащей жидкости на отдельные фракции). Но в этом случае производитель обязан получить лицензию на спиртосодержащие отходы, которая стоит 9,5 млн рублей, что лишает экономической целесообразности такие проекты.

«Сегодня крупные производители способны делать качественное безалкогольное вино, но не имеют права так его маркировать. Это абсурд. ГОСТ исправит одну часть проблемы, но нужна и отдельная лицензия на обращение спирта, получаемого в ходе деалкоголизации», — отметил Ефремов.

По его словам, ассоциация направляла предложения в Минфин еще два года назад, однако они не были реализованы. Теперь вопрос вновь стоит на повестке — на уровне Госдумы, Минсельхоза и Росалкогольтабакконтроля.

Сергей Алтухов подтвердил, что обсуждение идет в «глубокой проработке»: «Важно найти баланс между контролем и развитием отрасли. Мы должны исключить утечку спирта в теневой оборот, но при этом не задушить производителей избыточными требованиями. Здесь не может быть быстрых решений, они должны быть выверенными».

Рост интереса к безалкогольным напиткам — общемировая тенденция. По оценке экспертов, поколение Z действительно потребляет меньше алкоголя. И если раньше предложение на российском рынке ограничивалось импортом из Германии, Испании и Молдовы, то появление ГОСТа и изменение законодательства откроют путь отечественным виноделам.

«Это не просто модный тренд, — резюмировал Федосов. — Это ответ на запрос общества. Мы видим, что в супермаркетах целые стеллажи занимают безалкогольные вина — и, к сожалению, все они пока не российские. Наша цель — изменить это уже в ближайшие годы».